Международный мастер (1999), мастер спорта СССР (1964) и Украины

Родился 25.06.1945

Умер 22.02.2004

В современных днепропетровских шахматах есть несколько более титулованных персон, нежели Виктор Владимирович Гуревич. Однако среди плеяды талантливых молодых гроссмейстеров нет ни одного, который обладал бы таким ореолом мифологического героя в общественном сознании наших земляков-шахматистов, сопутствовавшим Гуревичу фактически на протяжении всей его жизни. На наш взгляд, это можно объяснить и объективными причинами - временем, но еще более - субъективными - феноменом личности. Да, время, в которое Виктор входил в жизнь, несло в себе отпечаток героического, что символически проявилось уже в имени, которое, пожалуй, было самым популярным для мальчиков, рождённых в 1945 году в Советском Союзе.

Для тех, кто верит в предназначение Имени, жизнь и судьба Виктора Гуревича может служить прекрасным иллюстративным материалом, подтверждающим их убеждения. При всём нашем скептицизме по отношению к подобного рода представлениям и мы вынуждены признать, что в данном случае трудно найти другое имя, которое бы так подходило нашему замечательному шахматисту. Вышесказанное, на первый взгляд, противоречит скупым фактам биохроники В. В. Гуревича. В ней нет ничего, что заслуживало бы столь высоких характеристик. Но именно поэтому мы сочли необходимым с них начать эти заметки. Необходимым, потому что "архивы" сохранят факты биохроники. Восприятие же личности масштаба Виктора Гуревича теми, кто имел счастливую возможность общения с ним, если не будут транслированы "мемуарным" путём, сотрутся из общественной памяти. И тот, кто при жизни в определённой среде слыл как "самый-самый", трансформируется только лишь "в одного из"...

Убеждены, что природный интеллект Виктора Владимировича Гуревича позволил бы ему успешно социализироваться в самых различных сферах. Мы вполне представляем его в качестве учёного-математика или яркого и успешного экономиста... Но не здесь и не нам сетовать по поводу того, что днепропетровский мальчик, живший в самом центре старого города, неподалёку от тогдашнего Дворца пионеров (Дома Губернатора), записался именно в шахматный кружок, в котором вел занятия единственный в то время на всю Днепропетровскую область кандидат в мастера спорта Юрий Михайлович Каем. Из этой кружковой генерации "каемовского разлива" выросла целая плеяда днепропетровских шахматистов, многие из которых представляли и по сей день представляют элиту наших шахмат. Старые "кружковцы" хорошо помнят, что единственный тренер с двухразовыми занятиями в неделю одновременно "обслуживал" более полусотни жаждущих шахматных знаний юнцов. Есть основания подозревать, что тренер далеко не всех знал по именам и в лицо. Но среди них Виктору Гуревичу удалось довольно быстро закрепиться в памяти Юрия Михайловича, так как уже к двенадцати годам он сумел заслужить репутацию сильнейшего днепропетровского шахматиста-школьника, и что интересно - имеющего второй разряд. Правда, дальнейшая разрядная карьера была по тем временам очень быстрой и успешной. Венцом её еще в юношеские годы стало выполнение Виктором нормы мастера спорта СССР в 1964 году. Для любителей истории и статистики заметим, что Виктор Гуревич стал вторым действующим в то время в Днепропетровске мастером спорта после А. А. Новопашина и первым среди воспитанников именно днепропетровских шахмат. Добавим, что в то время он был одним из самых молодых шахматных мастеров в СССР.

С конца 50-х - первой половины 60-х годов и начинают формироваться и закрепляться в среде днепропетровских шахматистов легендарные представления о Вите Гуревиче, которые создавали особую страницу, дополняющую легенды о Васе Скоторенко, Аркаше Новопашине, Алике Олифере (почти в то же время эти легенды буду дополнены именами Вити Зальцмана, Володи Гергеля, Владика Школы, Эдика Бахматова, Юры Ростовцева, Валеры Мусатова, Берты Корсунской, Аллы Хуберашвили, Аллы Титаренко и многих других героев днепропетровских шахмат). Но, пожалуй, именно легенды о Гуревиче носили, если можно так выразиться, наиболее поистине легендарный характер. При этом большинство из них были вполне реальными фактами, в которых проявлялась неординарность талантливого и подлинно остроумного - в жизни и за доской, шахматиста.

Как шахматист-практик В. В. Гуревич имел немало высоких результатов, которые могли бы быть предметом гордости для других, но, по нашему мнению, не для него. Его нужно измерять по уровню дарования критериями выдающихся шахматистов. Мы глубоко убеждены, что если бы в то время, когда Гуревич выполнил мастера, на его жизненном пути оказался бы мудрый наставник-тренер... Но, как известно, история не имеет сослагательного наклонения. И В. В. Гуревич войдёт в историю уже не только как один из сильнейших днепропетровских шахматистов, но и как выдающийся по нашим меркам тренер, который в 70-80-е годы минувшего столетия стал воспитателем и учителем десятков днепропетровских шахматистов нескольких поколений, среди которых международные гроссмейстеры Александр Мороз, Алик Гершон (Татаренко) и международные мастера Феликс Припис, Александр Кабатянский, Ростислав Цодиков, Леонид Милов, Сергей Анапольский, Игорь Варицкий, Светлана Кухаренко. Однако роль Гуревича как тренера не ограничивается только лишь его непосредственными усилиями в подготовке шахматистов. Виктор Владимирович был первым в истории Днепропетровска профессиональным тренером, заложившим традицию целенаправленного обучения шахматистов высокой квалификации, оказав тем самым опосредованное влияние на формирование всей современной элиты нашего шахматного мира.

В завершение приведём несколько фактов, из которых складывается миф о Гуревиче. Для восстановления их контекста представляется уместным отметить, что его разнообразные способности наиболее ярко проявлялись в скорости мышления и творческой фантазии, а следовательно - за шахматной доской в игровой форме блиц-партий. Гуревич-блицор, когда был "в ударе", проявлял себя как подлинный Шахматный Артист. Например, с кандидатом в мастера Л. Виктор Владимирович забавы ради предложил сыграть матч из пяти партий при соотношении времени 3 минуты на 30 минут на все партии, на потеху присутствующих при счёте 2-0 в пользу мастера, у получавшего фору в третьей партии упал флаг. С известным и сильным харьковским мастером В. Гуревич успешно играл блиц-матчи при контроле по три минуты, давая фору коня b1. При этом характерно, что Гуревич-блицор не был "кнопочником", добиваясь успехов за счёт быстроты реакции и проблем, которые он ставил перед соперником, чисто шахматными средствами. Для него всегда было значимым не только выиграть, но играть в соответствии со своими принципами шахматной этики и эстетики. Относительно этого заметим, что в условной классификации шахматистов мы можем отнести его к "антиботвинниковцам" и последовательным "бронштейнианцам", как нам кажется, даже большим, чем сам Давид Бронштейн. При этом говорить о каком-то прямом влиянии Бронштейна нет достаточных оснований, скорее речь идёт о конгениальности. Подтверждением этому служит, например, тот факт, что из недавних воспоминаний о Бронштейне стало известно, как он в качестве тренировки предлагал своим "спаррингам" играть одновременно с ним на "n-ом" количестве досок, как бы давая сеанс друг-другу. Свидетельствуем, что в 70-е годы В. В. практиковал подобного рода тренировки на двадцати и более досках.

Возвращаясь к тезису о феномене В. В. Гуревича, подчеркнём, что среди его учеников, с которыми он занимался вполне плотно, и не только щедро делился всеми своими знаниями, но и весьма последовательно, и зачастую строго, требовал ориентации на исповедуемые им шахматные идеалы, не один из них не похож на Гуревича стилем игры. И только наблюдая за игрой и анализом современного молодого мастера Игоря Коваленко, нам зачастую кажется, что в нём воплощается дух покойного мастера, которого друзья любовно называли "Масиком".

Принято в очерках о шахматистах представлять образцы их творчества, однако, к сожалению, "антиботвинниковство" у Виктора Владимировича проявлялось и в такой форме как неведение архива собственного творчества (хотя, судя по всему, в этом проявляется и "антибронштейнианство" тоже) и вне всяких шахматных классификаций он попадает под определение "пастернаковец" ("...не надо заводить архивов..."). А в современных базах на фамилию Гуревич можно найти немало примеров, однако первый среди Гуревичей, достигший звания мастера - наш Виктор Владимирович - представлен в них всего чуть более десятком партий, которые, увы, недостаточно репрезентативны по отношению к его творческому лицу.